"Моя маленькая принцесса": раздвинь ноги, доча!

Западное общество наконец решило говорить о своих моральных вывихах, и не так, как это делал тот же Торстен С.Фишер в "Хорошем парне", оправдывая и показывая педофила фигурой трагической, а напрямик, называя вещи своими именами. В российский прокат выходит французский фильм "Моя маленькая принцесса" – от начала и до конца основанный на автобиографии режиссера Евы Ионеско, которая прославилась благодаря своей матери, фотографировавшей пятилетнюю дочь в откровенных образах и просто обнаженной. Даже для фривольных 70-х это событие произвело эффект разорвавшейся бомбы. Ева Ионеско так и вошла в историю арт-порноиндустрии как самая юная модель, когда-либо позировавшая для Playboy.

"Моя маленькая принцесса" – это очень откровенное, нервное и болезненное кино, это одновременно и рвотный спазм, и незаживающая психотравма самого режиссера. Ева Ионеско, кажется, хочет не просто выговориться в этом фильме, выговориться без тени смущения, словно на приеме у психоаналитика, она будто берет исторический реванш над собственной матерью, сквозь прошедшие 40 лет плюя ей в лицо и раздавая пощечины. И пусть показанная в ленте история не точь-в-точь повторяет историю Евы и Ирины Ионеско, но один лишь образ 11-летней Виолетты в исполнении юной актрисы Анамарии Вартолемеи, золотоволосой девочки с внешностью необыкновенной красоты фарфоровой куклы, поражает невероятным внешним сходством с юной Евой Ионеско. Роль матери, полусумасшедшей художницы, решившей покончить со своей "бездарной живописью" и создать нечто ошеломляюще-беспрецедентное в современном искусстве 70-х - например, фотографировать собственную дочь в вызывающих образах, досталась Изабель Юппер. Разумеется, Юппер, кому же еще – актрисе ярчайшего таланта, не знающего табу, чья гениальность столько же болезненна, сколь притягательна. В "Пианистке" Ханеке ее героиня домогалась собственной матери, в "Моей Матери" Оноре занималась сексом с сыном, в "Скрытой любви" Капоне сходила с ума из-за истерически нездоровых отношений со взрослой дочерью. Если в титрах Юппер, то жди беды, в кадре она одновременно завораживает и вызывает отвращение.

Ева Ионеско не прогадала с выбором актеров, создавших удивительное извращенное трио – маленькая Виолетта, которая ходит в школу в нарядах, больше подходящих для стрип-бара и обочины шоссе, ее ненормальная экстравагантная мать, воплощение этакой спятившей Марлен Дитрих в вычурных боа, вуалетках и цепях, и набожная бабушка, воспитывающая Виолетту и до самой смерти крестящаяся перед иконкой. Постепенно героиня Юппер делает из дочери объект эротического притяжения, новую, доселе невиданную секс-игрушку для свободолюбивого общества 70-х. От "раздвинь ноги пошире" она постепенно переходит к некрофильским фотосессиям с черепами и погребальными венками, а затем – и к фотосъемкам с мужчинами, которые не в силах сдерживать свои педофильские порывы и объятья.

Бунт использованного ребенка, осознавшего, что его жестоко поимела собственная родительница, и сама нездорово заглядывающаяся на кровное чадо, конечно, назреет и взорвется противоречивым фейерверком ненависти, злобы, омерзения, припадков бешенства и обиды за преданную дочернюю любовь. Но фильм скорее не об этом. И даже не о том, где пролегает граница между искусством и порнографией, обаянием прелестной инфанты, лежащей в ворохе цветов, и похотливой педофилией. Это фильм – об обществе, о его такой непрочной морали, которой бросает вызов мать Виолетты, о ханжестве, о том, что такое нормально и ненормально, и о том, а что такое вообще любовь? Несчастная и одинокая Ханна с явными психическими перверсиями, еще более инфантильная, чем собственная 11-летняя дочь, по-своему любит Виолетту – быть может, той любовью, которой избалованные дети любят своих кукол, но ее страдания искренни, ее недоумение от слова "инцест" – тоже искренне.

О, как непросто будет западному обществу принять этот фильм. Как непросто будет ответить на все эти вопросы. С одной стороны, проблема очевидна – и общество скажет свое гневное "Нет!". Особенно после того, как в Дании до выборов в парламент совершенно легально дорвалась партия педофилов, когда ведущие каналы транслируют детские конкурсы красоты, омерзительные по своей сути, так как превращают детей, вульгарно имитирующих ужимки взрослых кокеток, в сексуальный объект, после тех многочисленных историй, когда матери ради достижения славы любой ценой накачивают своих дочерей-малолеток ботоксом, после того, как борьба с педофилией на Западе превратилась в такой же больной вопрос, как борьба со СПИДом или терроризмом.

Но как сложно будет осудить выжившую из ума, трагическую героиню Юппер, как сложно будет в этой запутанной драме навешать на всех героев однозначные ярлыки, как сложно поспорить с Ханной, совершенно чистосердечно презирающей мещанство и общественное лицемерие. Ева Ионеско испытывает к ее героине такие противоречивые чувства, что суду присяжных пришлось бы нелегко. Это вопрос о том, может ли красота, эстетика прекрасного, как и любовь, быть вне общепризнанной морали. И на этот вопрос ответить очень непросто. "Лолита" Набокова уже давно в списках шедевров мировой литературы – найдется ли кто-нибудь, кто осмелится морализаторствовать на этот счет?