Тень отца Блэкмора

Ломать – не строить

Что я знаю о Rainbow? Я знаю, что, когда я изволила появиться на свет, "Радуга" уже выпустила 8 альбомов, собрала толпы фанатов со всего мира, стала легендой и успела развалиться. Джо Лин Тернер, затянутый в черное, отчебучивал на сцене дикие, с гомосексуальным подтекстом танцевальные номера, а Ричи Блэкмор уже как 11 лет сотворил рок-хит Smoke on the water и прославился как один из самых виртуозных гитаристов планеты.

Что еще? Ну, например, когда мы в школе проходили простейшие уравнения, Rainbow воссоединилась и, еще три года порадовав уши поклонников, развалилась вновь. При этом состав группы постоянным никогда не был, что объяснялось своеобразным взглядом Блэкмора на творчество и вообще нелюдимым характером.

Когда я получила диплом университета и начала зарабатывать пером, некоторые участники Rainbow плюнули на все и решили вспомнить старое доброе прошлое. В память о былой славе назвались Over the Rainbow: Джо Линн Тернер (Deep Purple, Yngwie Malmsteen) – вокал, Бобби Рондинелли (Black Sabbath) – барабаны, Пол Моррис (Doro) – клавиши, Грег Смит (Alice Cooper, Wendy O. Williams) – бас. К тому времени Блэкмор великий и ужасный рок уже оставил, увлекшись музыкой Ренессанса и своей новой группой Blackmore’s Night, а на свое "радужное" гитарное место благословил сына – Юргена Ричарда Блэкмора.

Дачник в тени отца

Можно представить, что ждало Блэкмора-младшего. Орды старых поклонников, не имея возможности услышать вживую легендарные рифы Ричи, который нынче более почитает акустику, с обожанием переключились на Юргена – ведь в нем течет кровь САМОГО. За год пребывания в старой команде Rainbow Блэкмора-сына буквально одолели вопросами о папе. Вот и я не сдержалась…

— Юрген, вы неоднократно говорили, что из-за величия своего отца, у вас было довольно трудное детство. Сейчас, когда вы сами на лаврах, можете понять ту жизнь и славу Блэкмора-старшего?

— Тень великого отца, так или иначе, затмевает. По умолчанию. Все очень непросто. Да, я, грубо говоря, избранный. Казалось бы, передо мной должны открываться все двери, потому что я сын такого папы. Но в то же время есть еще и двери, которые могу открыть только я сам. Об этом мало кто говорит. Я иду своим путем и ощущаю себя достаточно уверенно.

— Есть ли что-нибудь, в чем вы переплюнули отца?

— Здесь о соревнованиях нет речи никакой. У меня свой стиль игры, у него – свой. Переиграть отца я и не пытаюсь. Я играю так, как у меня лежит душа.

— А в других аспектах жизни у вас есть преимущество? Вдруг вы, ну, например, здорово готовите?

— (Смеется) Кое в чем я папу все-таки переплюнул. В туре со мной гораздо "клевее", чем с папой. Со мной веселее.

О возможности посещения Сибири Ричи Блэкмором Юрген говорит, что есть только одна причина, по которой его отец еще не навестил наши широты – здесь с зАмками туговато, а Блэкмор-страший – романтик, его музыка в стиле раннего Ренессанса должна вливаться в соответствующую атмосферу.

"Радужные" музыканты не столь избирательны и щепетильны. Это на сцене они – крутые олдовые рокеры в черном.

Бобби — Я, когда не в туре, весь такой в розовеньком (смеется глазами). Вне концертов мы вполне спокойные ребята. Мы обычные люди, и жизнь у нас обычная.

Юрген — А у меня огород свой. Я там даже сорняки дергаю. Овощи люблю очень.

— Вопрос ко всей группе. Многие российские фанаты жалуются, что вы не даете автографы, быстренько ускользаете с концертов. Если это так, то за что вы с ними так сурово?

Бобби — Он (показывает на Юргена) так все время делает.

Юрген — Это неправда! (Смеется)

Бобби — Мы, в общем-то, всегда не против автографов. Почему нет? Всегда даем. Мы здесь уже два часа, пожалуйста. После концерта тоже можно. Расписываемся на всем: от CD до лифчиков.

В этот момент я понимаю, что Бобби Рондинелли уже в течение 10 минут периодически разглядывает мою кофточку, и глаза у него такие живые. Я представила его в розовом и уcпокоилась.

"Рэмбо" против охраны

Вечером 1 октября к "Маяковскому" стали стекаться люди. Такие все интересные и разные. Дяденьки с хвостиками и без, юноши в черном и разноцветном, дамы нарядные и будничные, девушки красивые и умные.

Задние ряды зала быстренько наполнились, передние не торопились. Из-за кулис подглядывал Джо Линн Тернер. Волновался, видимо. И не зря.

Несмотря на то, что Over the Rainbow играли любимые старые хиты "Радуги", зал явно стеснялся проявлять чувства. Бурные аплодисменты в финале каждой песни не в счет. С такой же вялой отдачей можно сидеть где-нибудь в филармонии, а на рок-рубище такое – просто моветон. "Why are you so far? – Недоумевал Тернер. – Why are you sitting there? Come on!"

Десяток страждущих слэма, до этого в сторонке рядом с охраной скромно потряхивающих "козами", сделали шаг. Крупные мужчины в канцелярской форме одежды воспрепятствовали сей "неслыханной дерзости" приблизиться к заморским звездам: не положено.

Тогда Тернер сделал ход конем: он просто протянул руку в зал. Сначала скромно, а потом и с напором, публика смела охрану (не мудрено – двоих-то) и прижалась к сцене с криками, "козами" и протянутыми, аки к солнцу, руками. Это было красиво. Рядом со мной ликовала женщина, нескольким моложе моей бабули. Она подпевала Джо на ломаном английском так искренне, что я даже стала ей гордиться. Получив заветный автограф на диске, дама сообщила вашей покорной слуге, что мечтала об этом с 79 года.

И тут Тернер, пританцовывая бедрами в духе ранней славы, наклонился к моей особе, что-то пропел в глаза и… погладил меня по лицу. Стоявший рядом со мной дядька порадовался за меня, сложив комбинацию из кулака и поднятого вверх большого пальца и улыбнувшись золотой фиксой. Я поблагодарила соседа за сердечность и подумала: будь я резвой оторвой 70-х, ну, такая – с густо подведенными черным глазами, пергидролевыми волосами, в колготках-сеточке и в косухе, я бы плюнула на 58 лет Тернера и вот тогда бы мы покутили!

"А мы с ним вчера в метро столкнулись, – вырвал меня из разнузданной фантазии молодой крик другого соседа. – Они с группой гуляли. Обалдеть, в нашем метро гуляли!" Настал мой черед порадоваться за ближнего.

Юрген Блэкмор осыпал жаждущих трофеев фанатов дождем медиаторов. Музыканты и особо рьяные обменивались рукопожатием. Вызывая на бис, публика скандировала: "Rainbow! Rainbow! Rainbow!". И все это сливалось в одно мощное "Рэмбо! Рэмбо! Рэмбо!". Столько счастливых лиц не каждый день видишь.

После второго биса Rainbow было заторопились за кулисы, но вспомнили про CD и лифчики и таки устроили автограф-сессию для тех, кто не попал на оную в "Агарту" на день раньше концерта. Юргена Блэкмора обступили намертво. Ему кричали" "Мистер Блэкмор! Мистер Блэкмор! Кам ту ми, плиииз! Мистер Блэкмор! Эй! Сэр! Сэр Блэкмор! Плиз!". "Правильно, – подумала я, – надо бы его в рыцари посвятить. Сэр Блэкмор очень даже звучит. Не то, что Блэкмор-младший". У сына своего отца сияли глаза, мне показалось, что в эту минуту он счастлив, благодаря тени папы и несмотря на нее.