"Жизнь ПИ": бога нет и не будет

Неподдающийся экранизации роман Янна Мартела (десять лет назад получивший Букера), от которого отступались предшественники Энга Ли, в часности, Жан-Пьер Жене, воплотился в многослойную притчу, под мнимой восточной безмятежностью которой скрываются главные вопросы бытия. Если нет настроя вдаваться в философские глубины, то "Жизнь Пи" можно воспринимать как шедевр визуального искусства, и этого достаточно для полноценного впечатления.

Компьютерные звери отправляют в архаичное прошлое кинематографа своих одномерных собратьев, оказавшись живее, реальнее, объемнее, органичнее настоящих. Бенгальский тигр

Ричард Паркер – личность со звериной натурой и человеческими глазами – пронзает насквозь взглядом, в котором отражаешься ты сам, твоя рассыпающаяся прошлая жизнь. Орангутанг обладает человеческими эмоциями; зебра предчувствует смерть и принимает ее безропотно; гиена воплощает все гнусности, коими может отличаться двуногое. Только потом станет понятно, что это история вовсе не о животных.

"Титаник" подвинулся на обочину, уступив психоделической стихии, заглатывающей грузовое судно с индийским зоопарком и выплевывающей шлюпку со спасшейся жертвой и четырьмя четвероногими. Состояние ужаса от катастрофы наступает не сразу – бесчеловечная, холодная, отстраненная красота действует как кратковременная анастезия. Это фильм, над которым хочется взлететь, отделившись от тела, и посмотреть на дивное творение с высоты, так же как камера Клаудио Миранды, уходя в пятое измерение, охватывает и небо, и океан под ним, где курсируют киты, мерцают медузы, флуоресцируют фантомы, сливаясь в единое целое, а человек, поглощаемый стихией, – лишь песчинка мироздания.

Пожалуй, в 3D-кино еще не было такого соответствия формы и содержания, когда спецэффекты не долбят мозг, а работают на философский посыл картины. Невероятная красота вселенной в "Жизни Пи" – это конструирование мира в собственном сознании, спасающемся от реальности и отвергающем ее.

Прыжок рычащего тигра в кадр, предсмертный взгляд печального орангутанга, юноша, теряющий остатки сил, безмолвие океана, уготовившего мучительную смерть, – все это не так страшно, как

правда, которая откроется после. Но нам ее не покажут. Не покажут убийства матери на глазах у подростка, каннибализма обезумевших от голода жертв, решения, принятого здесь и сейчас: быть убитым – или убить самому. Не покажут, потому что это невозможно осознать.

Невыносимо смириться с тем, что бог позволяет свершиться непоправимому, – или не замечает вовсе.

"Куда делся из лодки скелет орангутанга?" – подспудно всплывает вопрос, но тут же тонет в сияющей бездне. Обезьяна, весело покачивающаяся на связке бананов, куда более приятный эпизод, чем обезьяна, разодранная тигром. "Бананы же тонут", – осторожно возражают страховщики, посетившие Пи в больничной палате. И все встает на свои места. И якобы затянутый пролог о индийском детстве Пи, и его нелепые рассуждения о миллионе богов, с которыми начала его знакомить мать, и фантастический остров с сурикатами, кислотными озерами и человеческим зубом, спрятанным в бутоне цветка. И дружба с тигром, который на самом деле – alter ego главного героя. Мальчик с комическим именем Писин решил называться по-другому и вывел математическую формулу числа Пи, исписав мелом всю доску. А став взрослым, вывел универсальную формулу жизни, исписав все листы убывающим на глазах карандашом. День за днем он сочинял альтернативную историю своих приключений, втискивая каракули в пробелы между строк "Инструкции по выживанию в океане", что, кстати, стало намеком на философский подтекст фильма.

Невыносимую правду вытеснить спасительным вымыслом. Тоску о погибшей семье заменить обидой на Ричарда Паркера, который , едва ступив на землю, устремился в джунгли, даже не обернулся.

Расставание с тигром – это и прощание с самим собой, тем, каким был прежде и каким уже не сможешь быть. Со своей душой, верившей в справедливое устройство мира и усвоившей, что чудес не бывает. "Вся жизнь – это череда расставаний", – констатирует Пи с улыбкой человека, постигшего нечто большее, чем мы с вами.

Янн Мартел написал "историю, которая заставит вас поверить в бога", вывернув наизнанку ее первоначальный смысл. Энг Ли снял притчу о том, откуда берутся боги, не растеряв, а приумножив глубину первоисточника. О том, что главное – не выжить, а пережить. Пи, рассказав приезжему писателю два сюжета своей жизни, дал понять, что бог только в душе – и нигде более. По сути, это признание в том, что бога нет и не будет, но если жизнь без него невыносима, то бога стоит придумать. И тогда обретешь больше, чем потерял.

Цитата:

- А какую историю выберете вы?
- Я, пожалуй, выберу с тигром… И в ней определенно есть бог.