Каша с тушенкой – символ вечности

Вот уж который год подряд я снимаю День Победы в Краснообске. Все происходит по заведенному порядку, согласно узаконенному сценарию. Администрация поселка и сотрудники местного Дома культуры проводят торжественный митинг. Участники детского театра "Голубятня" и молодежной поэтической студии "Жираф" читают хорошие стихи. Председатель Совета ветеранов Надежда Леонидовна Воронова сдержанно произносит торжественную речь. Военные исполняют почетный караул, чеканят шаг к обелиску, возлагают венок. В небо взмывают стаи воздушных шаров. Дети крепко держат за нитки надувные танки. Я мечтаю, чтобы танки были только игрушечными.

Ветераны рассаживаются на приготовленные для них стулья, сжимают в руках врученные по случаю гвоздики. Молчат, комкают носовые платки, несут цветы к обелиску. Идут к котлу с солдатской кашей. Уютно устраиваются за пластиковыми столиками, обедают, разговаривают. К середине дня нехотя расходятся по домам, чтобы передохнуть, а вечером опять собраться – посмотреть концерт, порадоваться фейерверку, быть увиденными, получить внимание.

Каждый год происходит одно и то же - ожидаемый ими, гарантируемый им, сотворенный для них праздник. Вот уже 68 лет этот праздник единственный в году. Их ряды редеют. У кого-то больше нет сил выйти из дома. Иных и вовсе нет с нами. Всего 28 фронтовиков осталось сегодня в Краснообске. И они ждут этого дня, готовятся, предвкушают, настраиваются. Георгий Тимофеевич Павлов, в военном прошлом морской офицер, а в мирном – начальник ЖЭУ, всегда приходит на праздник в форме. Не теряет военной выправки, но с каждым годом становится все более сдержанным, уставшим, поникшим. Жизнь его поколотила и после войны – сын подсел на иглу, и сам он от безысходности ударился в религию. Его глаза, когда-то весело смотревшее в будущее, поблекли.

Зоя Ивановна и Николай Александрович Ловыгины, в прошлом сотрудники научных институтов, сильно сдали. Помнится, еще пару лет назад они бодро дефилировали по улицам. Жили-не тужили – так и не родив детей, с горя заполняли пустоту интересными занятиями. И никогда не разлучались. "Попугайчики-неразлучники" - пошутили соседи. Интеллигентные супруги азартно играли друг с другом в шахматы, плели корзины из лозы, посещали клуб ветеранов. И вот они бредут по праздничному поселку, поддерживая друг друга под руки и слабо отвечая на приветствия. Но на вечерний концерт приходят за час раньше, чинно садятся на скамейку, сидят радом, как два голубка. Она достает из детского глянцевого пакетика хлебушко, он не спеша крошит голубям. И не мелькает никаких эмоций на их похожих друг на друга лицах.

Владимир Львович Ванин – из того поколения, которое называют "дети войны". Вспоминает, как в 12-летнем возрасте рыл с матерью противотанковые окопы под Москвой. Потом учился, влюблялся, ездил с агитбригадой по селам, пел-плясал частушки, переодевшись в цветастый сарафан. "Жизнелюбом всегда был, ни одна женщина не оставалась без внимания", - мечтательно улыбаются участницы литературной гостиной. На поэтические вечера в ДК регулярно приглашали его, талантливого поэта, читать стихи. Любил петь песни под баян, не мог дождаться, когда соберется компания ровесников, чтобы исполнять хором боевые хиты молодости. У него сильный баритон и феноменальная память на песенные тексты. Бегал по снегу в кедах на босу ногу, плавал в холодной воде. Благодаря закалке всегда выглядел на много лет моложе, да ноги отказали. Но и при костылях был зачинщиком, застрельщиком, запевалой. Сегодня молодая жена привезла его на митинг в инвалидной коляске. Он подзывает меня и спрашивает, не могла бы я показать ему фотографии. Я собираю для него в подарок папку, куда включаю снимки за несколько лет…

Старики давно уже рассказали детям, внукам, пионерам, тимуровцам, юнкорам, обычным школьникам все свои военные истории. Каждый год ветераны излагают один и тот же сюжет – вынесенное из тех лет закрепилось в памяти, обрело четкую законченную форму, стало каноном. Никто, даже они сами, не определит, насколько субъективны или объективны эти рассказы - воспоминания деформировались с годами, обросли вымыслами, перемешались с воображаемым и желаемым. Война отдаляется от нас и от них, становится легендой. История – наука зыбкая и гибкая, и, может быть, даже не наука вовсе. И сейчас не важно, прошел герой всю войну или пластался на заводе. Главное, эти люди пережили то, что нам пережить не довелось.

9 мая у нас включается условный рефлекс. Мы привычно выполняем незыблемый ритуал, который помогает нам уверовать в великое прошлое народа и сам народ. Данный ритуал открывает в нас временные человеческие качества – гордость и горечь, сопричастность и сочувствие. Вне зависимости от того, сомневаемся ли мы в подлинности официальной трактовки тех событий или мыслим штампами ради собственного комфорта, мы кланяемся этим людям, которые верят, что они – часть героического народа, ковавшего Победу. И мы в это верим. Хотим верить.

Курсанты ВВ спецназа вносят посильный вклад в массовое празднество. Они исполняют на площади свои боевые танцы – демонстрируют приемы рукопашного боя, падают в лужи, кувыркаются в воздухе, совершают прыжки, манипулируют с оружием и, наконец, выстраиваются в акробатическую пирамиду. Мальчишки смотрят на шоу как завороженные. Они тоже так хотят. Мужчины усмехаются:

- Клоуны. Они точно в армии не были.

Но выступающие этого не слышат.

Котел с солдатской кашей дымится и дразнит ароматом. Ветераны накормлены, и в очереди толпятся остальные, напирая и толкаясь. К повару в камуфляже, лихо управляющемуся с поварешкой, тянутся десятки нетерпеливых рук. Иногда эти руки похожи на жесты просящих подаяние. Послевоенное поколение не ассоциирует раздачу дармовой еды с военной полевой кухней и даже, возможно, не знает, почему она так называется. Оно не задумывается, отчего 9 мая в меню именно гречка с тушенкой, а не пшенка с горошком. Теперь это просто способ бесплатно пообедать. И одновременно приятная традиция, часть ритуала, повторяющегося год за годом, десятилетие за десятилетием, столетие за… Уйдут последние свидетели тех событий, а каша останется.

Утихает фонограмма военного оркестра, и ветеран в орденах, не расставаясь с гвоздиками, выходит из магазина с палкой колбасы, которой ему не хватало в юности. Остановившись посреди дороги, достает запевший мобильник. Четким, бодрым, хорошо поставленным голосом отвечает своему ученику:

- Я чувствую, как мир дал трещину и перевернулся. Происходит деинтеллектуализация нации. В своей диссертации сделайте акцент на том, что при нынешнем правительстве нивелируется образование – в силу упрощения школьной программы, введения ЕГЭ, платных услуг в вузах…

Прохожие идут мимо, хозяева выгуливают породистых собак, дети бегают с надувными пони. И вдруг все исчезли. Он остался один – на треснувшем асфальте, в сияющем пятне света…